Цвет помады полностью сливался с природным цветом её кожи.-Я написала весь рассказ, ура!!
***
Ещё один вопрос! Мы знаем, какая именно песня вас делала знаменитой. А кто написал к ней слова? Вы ведь стихи не пишете!
Джуд пошарил взглядом по рядам оживленных репортеров, выискивая девушку, которая так ничего и не поняла. Он вот уже час рассказывал о своей подруге, которая как раз и написала те самые строчки. Правда, имени и фамилии Джуд не назвал, но его и так все должны были наизусть выучить! Вспышки камер слепят, беспрерывное шевеление всей этой журналистской братии может быть и льстит самолюбию, но разве должно всё это отнимать столько времени у мужчины?
Певец потрогал фляжку с коньяком, которая лежала в кармане его кожаных штанов. Белая рубашка на груди смялась так, словно её комкала в руках гигантская горилла женского пола, желая припасть к груди знаменитого музыканта. Скорей бы оказаться в номере, в тишине, сбросить с себя всю амуницию рок-певца, браслеты, цепи, ремни и заснуть…
Господа, прошу прощения. Я устал после концерта. Надеюсь, мы с вами ещё не раз встретимся, и я отвечу на ваши вопросы.
Журналисты загудели, но звуки их голосов доходили до Джуда словно через толстый слой ваты. Он ещё немного постоял неподвижно перед тем, как уйти из комнаты, где проводилась пресс-конференция, чтобы его ещё несколько раз сфотографировали для женских глянцевых журналов. Джуд еле сдержался, чтобы не показать какой-нибудь неприличный жест или скорчить гримасу. После этого быстро и резко вышел в жемчужно-серый коридор, ведущий к выходу для артистов.
Коротко подстриженные волосы певца торчали короткими мокрыми колючками. Джуд мечтал попасть в душ…О господи, ещё три женщины за углом пресс-центра! Так, серьёзное лицо, максимум доброжелательности и вежливый холод. Почему эти прекрасные, в общем то, создания не в состоянии догадаться, что у известного музыканта может быть вполне налаженная личная жизнь?
Башка Джуда трещала, а в висках пульсировала мысль: «Элизе, ты где? Элизе! Хватит играть…Иди ко мне…»
Ни одного звонка за три последних месяца! И даже не сказала, куда уезжает, когда вернётся. Конечно, они не были неразлучны. У каждого свои друзья, у неё работа забирает почти все силы, да ещё эти его частые гастроли. Не всякая дружба выдержит. А их связь или тяга друг к другу не только выдерживала, а даже становилась крепче.
Сложно сказать, были они любовниками или нет. Близость случалось к его ужасу и одновременно восторгу редко. А разве могут быть частыми полёты у бескрылых в общем-то людей? Элизе относилась к их редким уединениям как-то совсем безразлично. Она обычно опаздывала часа на два, пока Джуд лежал на простынях очередного отеля и смотрел в потолок, сдерживая дрожь в пальцах, израненных гитарными струнами.
Было бесполезно придумывать, чем они займутся в постели. Каждое новое свидание окрашивалось в невиданный экзотический или прозрачно-холодный леденящий цвет. А больше всего она любила тихие переливы фантазий после коньяка и временами расслабленную пассивность глаза закрыты, словно на замочек. Брать или отдавать, отдаваться-овладевать эти вопросы совсем не появлялись, когда он закрывал глаза, чтобы коснуться её волос и потом не торопясь скользнуть ниже.
Она же твердила, что Джуд её друг. Что лучше его на свете нет никого, что…Обычно в самый патетический момент речи о дружбе она срывалась с постели, чтобы потрогать лепестки лилии из букета - обязательного и единственного свидетеля их встреч.
Джуду нравилось, когда она перебирала цветы пальцами, рассматривала крохотные капельки воды на листьях, любовалась тем, как свет преломляется на гранях вазы. Его радовала каждая мелочь, что касалась Элизе потому, что они были словно одной крови, будто бы брат и сестра, но не совсем.
И всё-таки, назвать своё чувство любовью он не решался. Любовь, брак, семья совсем другое, то, что создается навечно, а тут… то ли весеннее порхание птиц над пашней, то ли намек на быстротечность времени. Да, Элизе ускоряла тем его жизни невероятно, в одном дне он проживал три-четыре истории, не всегда приятные, порой они ссорились, а потом переплетались вновь так, что непонятно было, где чья рука или нога. А последняя её шутка что-то затянулась. Джуд получил с телефона Элизе пустое сообщение и более ничего.
Они и познакомились при странных обстоятельствах. Джуд сидел совсем замученный после трёхчасового вечернего концерта в баре « Стоун», пытаясь придумать слова шутливой песенки для нового альбома. Он почти не смотрел по сторонам, но не заметить женщину, которая шла по залу, собирая зачем-то зажигалки у мужчин, он не мог. Её затея казалось до ужаса глупой, наверное, она перепила, потому что чуть покачивалась из стороны в сторону, не замечая заинтересованные взгляды мужчин, они все ей были полностью безразличны.
Собрав примерно с десяток зажигалок, она подошла к своему столику, своему мужчине и швырнула, впрочем, совсем не зло, все зажигалки ему. Джуд не был уверен, что это демонстрация услужливости. Скорее, наоборот. Потому что мужчина, видимо, привыкший к фокусам подруги, немедленно отправился возвращать зажигалки, вежливо благодаря мужчин за понимание. А женщина уже села на свое место есть мороженное с орешками из вазочки, запивая его черным чаем из черной же стеклянной чашечки изысканной формы. Оживление, которое она вызвала в баре своим манёвром, так и осталось ею незамеченным.
Потом он встретился с Элизе ещё раз совершенно случайно в турагентстве, она выбирала маршрут летнего путешествия. Джуд зашел в агентство повидаться с другом, владельцем сети туристических агентств Лондона и сразу же заметил её у окна, с несколькими рекламными проспектами в руках, близоруко придвинувшую к лицу фотографии весьма роскошных пляжей.
Джуд понял, что он хочет познакомиться с этой симпатичной особой, что ему нравится её рассеянный взглядом серых с крапинками глаз и робкая улыбка. Глаза у неё были раскосыми, как у большеглазой японки, темные прямые волосы заправленные за уши, открывали красивый лоб. Лавина волос спускалась ниже талии, прикрывая практически обнаженную спину. Джуд подивился смелости её наряда. Пышная белая юбка до колена на талии была стянута красным поясом, верхняя часть платья прикрывала только грудь и больше походила бюстгальтер с широкими шлейками. Красные бусы спускались до выреза на груди, подчеркивая его глубину. Певец старался не смотреть слишком внимательно на тело женщины потому, что самым главным у неё все равно были осанка и изящные, словно у балерины, движения.
Джуд помог Элизе выбрать отель в Рио-де-Жанейро и тут же оплатил себе такое же путешествие.
Когда они вышли на улицу и ловили такси, чтобы поехать в ресторан отмечать будущий отдых, Элизе смешно покусывала губы; Джуд, прикидываясь клоуном, рассказывал ей бородатые анекдоты, а она вдруг дотронулась до его губ ладошкой и посмотрела умоляюще. Давайте немного помолчим. Вам не кажется, что мы сумасшедшие? Я боюсь ехать далеко с незнакомым мужчиной. А вы не переживайте, я оставлю копии своих документов вашим родителям и пообещаю привезти вас обратно в целости и сохранности. -- Мои родители живут далеко, женщина рассмеялась, чуть наклонив голову набок. Тогда вашим соседям! не растерялся Джуд, понимая, что прекрасная добыча уже у него в руках.
Опытный ловелас всё рассчитал правильно. Через три дня они с Элизе стали близки в её номере с крохотной подростковой кроватью у окна, что своим сиротским видом совсем не подчеркивала парадную роскошь и убранство дорого номера. Похоже, что кровать принцессы, как Джуд её окрестил, задергивая бордовые шторы до того, как Элизе разделась, была предназначена для девочки. Влюбленная пара смогла продержаться на кровати примерно минут пять, после чего Джуд и Элизе сдались и легли на белый, жесткий ковёр в середине комнаты.
Она задумчиво водила пальцами по его бровям, осторожно целовала плечи, а что было потом Джуд старался не вспоминать. Слишком больно было видеть Элизе только в картинках памяти, не имея возможности с ней даже поговорить.
Господин, ваш чай.
В комнату вошла темнокожая молодая служанка, которую Джуд и Элизе наняли в Рио, практически подобрали на улице, где она чистила ботинки случайным прохожим, сидя на тротуаре.
Джуд подумал, что сейчас ему больше нужна хорошая сигара, всё-таки взял чашку с обжигающим напитком с подноса. Отхлебнув несколько больших глотков не очень горячего, чуть сладкого цейлонского чая с лимоном, Джуд скользнул взглядом по фигуре девушки.
Почему на тебе юбка Элизе?!!
Певец вздрогнул от собственного крика, выронил чашку с чаем себе под ноги и подбежал к Мари так звали прислугу, манерно хлопаюшую жирно накрашенными ресницами. Казалось, она ничуть не растерялась от крика хозяина. Наоборот, недовольство она поняла как внимание к собственной персоне и чуть приоткрыла выкрашенные коричневой губной помадой губы. Цвет помады полностью сливался с природным цветом её кожи.
- Как ты посмела!!
Джуд дрожал от отвращения и еле сдерживался, чтобы не вытолкать за дверь нахалку. Сейчас он впервые заметил, какие кривые у неё зубы и насколько неприятный запах духов распространялся от служанки по комнате. Его чуть не вытошнило. Память тут же подбросила ему сценку из не очень далекого прошлого, на которую он совсем не обратил внимания.
Неделю назад он застал Мари в комнате у Элизе. Она там что-то перебирала в столе, махала перьями для сметания пыли и изображала рабочее оживление. В руках у неё Джуд увидел листок бумаги и спросил, что она читает. Мари ответила, что это счет из телефонной компании, она собирается его платить. Тогда Джуд полностью поверил ответу прислуги, но сейчас его вдруг охватили сомнения.
Он заставил себя успокоиться, поборол желание кричать от внезапно охватившей его злости и отправился в комнату Мари, на ходу потирая щеки и стараясь придать лицу приветливое выражение.
Девушка сидела у окна, склонив голову над пяльцами. Проворные смуглые пальцы с яркими ногтями фиолетового цвета перебирали разноцветные нити в поисках нужного оттенка.
Мари, сегодня вечером ко мне могут прийти гости. Сходи с маркет, купи всё, что нужно для сытного ужина на троих. Вот деньги.
Джуд протянул Мари триста долларов и заметил как хищно блеснули у неё глаза. Не раз говорила ему Элизе, что прислугу они взяли неудачную, что Мари беспокоит её своим гаданием на странных изношенных картах, непонятными предметами и книгами по черной магии, что он неё исходит неприятная энергия, но Джуду было некогда вникать в такие мелкие детали их быта. А сейчас у него вдруг словно бы открылись глаза. И все, что раньше ему казалось незначительным, приобрело совсем другое значение. Элизе три месяца не появляется дома, место, где она находится никому не известно, а служанка её уже похоронила!
Джуд подождал, пока за прислугой захлопнется входная дверь, закрыл её ещё на один замок изнутри, даже зачем-то накинул цепочку, которой они с Элизе никогда в жизни не пользовались, и отправился в комнату Мари.
Дверь в небольшую светлую комнату возле столовой, в которой раньше, до появления в их доме Мари, они планировали устроить детскую, была заперта. Джуд заметил недавно врезанный новый замок внушительных размеров. Этого было достаточно, чтобы он решил выбить эту дверь немедленно.
Джуд отошел от двери на максимально большое расстояние, сделал короткий разбег и с яростью ударил плечом в украшенную невинными детскими картинками дверь. Она поддалась его напору, хрустнув и показав внутренности разлетевшегося на запчасти массивного замка.
В комнате Джуд увидел абсолютный порядок. Он был наведет так тщательно, словно его появления здесь ждали с минуты на минуту. Джуд пошарил рукой под декоративными подушками на диване, заглянул в ящики письменного стола, быстро исследовал все три отделения изящного комода и только после этого открыл большой плательный шкаф. Прямо под белыми блузками и форменными юбками, в которых Мари должна была работать по дому, он увидел большой чемодан из искусственно кожи. С отвращением к самому себе и к тому, что ему приходится делать, Джуд открыл крышку чемодана и под газетой, которой были прикрыты все вещи, он обнаружил паспорт Элизе. В каком-то забытьи, чуть дрожащими руками Джуд взял документ, посмотрел на фотографию Элизе, на которой она сдерживает улыбку и щурится от яркого света софитов студии, где она делала снимок. Фотография была настолько четкой, что на ней явственно виднелись тщательно накрашенные ресницы, несколько волосинок, что упали Элизе на лоб. Может быть, именно эти волосинки как раз и заставили её щуриться в тот момент?
Из-за обложки паспорта виднелся сложенный вчетверо лист бумаги. Джуд достал его и развернул. Это было письмо Элизе ему, написанное от руки, почему-то зелеными чернилами. Ах да, она ведь обожала этот цвет! Разумеется, кто же захочет писать лирическое стихотворение и письмо любимому человеку унылым черным или школьным синим?
«Милый, мне вчера не спалось, и я всю ночь провела у компьютера, слушала Шопена. Вот мое новое стихотворение. Разумеется, я его посвящаю тебе. Конечно, ритм тут рваный, но тебе ведь когда-то такой нравился.
Мой друг, мой день
Мой друг, зачарованный странностью летнего света, Такого неслышного утром и ослепительно яркого днём
Прохожие с поднятыми в руках списками всех в мире ответов И каждый ответ говорит лишь о нём, лишь о нём
Дома удивительного витража многоцветного Без окон и уж конечно без глупых скрипящих дверей
Заборы стеснительных вздохов про это, про это Таких неумелых несмелых нелепых и даже ослепших людей
И солнечный диск одинокий на плошечке синего неба, Ничей. Он сегодня подарит, конечно, всем страждущим зной.
Отчаянно жалящий диск, дико далекий, горячий И полностью мой, только мой, только мой...
Думаю, здесь сказано достаточно, чтобы ты дождался меня во что бы то ни стало! Шучу. Я уезжаю к маме на пару дней, как только доеду до Ливерпуля, позвоню. Обнимаю. Элизе».
Джуд отбросил ещё несколько верхних вещей Мари и увидел тот самый голубой кружевной комплект, трусики, пеньюар и бюстгалтер, что он купил Элизе в Рио. Под ним лежало красное платье, в котором Элизе в последний раз вышла из дома. Холодея от ужаса, он нащупал под платьем её сотовый и колье с тремя рубинами, купленные по возвращению в Лондон.
Музыканту стало понятно, что Мари имеет прямое отношение к исчезновению Элизе. Надо вызывать полицию или вначале поговорить с преступницей самому?
Голова Джуда закружилась, сердце как-то странно забилось, то мощно и гулко, то совсем незаметно, словно бы отбивая свои последние удары. Всё тело покрылось испариной. Волосы вдруг стали совсем мокрыми.
Музыкант прошел в свою комнату и прилег на кровать. Веки на глазах словно бы стали чугунными; собрав последние силы, Джуд обвел глазами комнату и подумал, что надо вздремнуть хотя бы пять минут. Как раз скоро вернётся из маркета Мари, и он всё выяснит. Он добьется от неё правды. Элизе можно вернуть, она жива, жива!
Когда через несколько минут Мари внесла в холл большой бумажный пакет с покупками, Джуд крепко спал. Служанка легкими шагами прошла на кухню, выложила продукты на стол, и, прислушиваясь к тишине в комнатах, скользнула к спальне хозяев.
Знаменитый музыкант, демонстрирующий мощь своих бицепсов и стройность торса со обложек глянцевых изданий и многочисленных афиш, расклеенных по всему Лондону, спал, нахмурив четко вычерченные брови. Его небритый квадратный подбородок чуть подрагивал в такт дыханию.
Мари села в кресло, что стояло недалеко от кровати, и зачарованно посмотрела на мужчину. С её лица исчезла деловая улыбка, с которой она обычно выполняла всю домашнюю работу и поручения. Теперь девушка могла не исполнять роль прислуги, надоевшую ей до чертиков. Совсем не случайный сон хозяина давал ей свободу от условностей, от обязательств.
Только теперь она имела возможность ласкать его взглядом откровенно и настойчиво. А если немного рискнуть и расстегнуть ему рубашку, то можно будет дотронуться до волос на груди и до его сосков цвета молочного шоколада.
Зачарованность Мари вмиг исчезла, как только она заметила крупную бабочку с васильковыми крыльями в белых прожилках и с золотистой окантовкой. Бобочка влетела в распахнутое окно, кружась, порхая она приближалась к Джуду, так, словно к нему её притягивал какой-то магнит. Что оказалось привлекательным для бабочки в спящем мужчине представить было трудно. Вряд ли она могла здесь, в комнате поживиться какой-то пищей. Вероятно, ей нужна пыльца цветов или нектар, размышляла Мари, а бабочка все пыталась присесть на плечо музыканта.
Когда ей это, наконец, удалось, Джуд резко повернулся на бок, лицом от окна. Видимо, яркий солнечный свет тревожил спящего.
Бабочка, испуганно вспорхнув и сделав несколько изящных пируэтов, вернулась к Джуду и осторожно, словно бы опасаясь ещё каких-то движений двухметрового великана, устроилась на том же месте загорелого плеча, что и в первый раз.
Мари усмехнулась и прошептала, почти не разжимая враз побелевшие губы. Нет, Элизе..и на этот раззз у тебя ничего не получитссссяяяя…
Девушка бросилась в свою комнату и принесла оттуда нитки для вышивания. В подвале дома Мари без труда нашла гвозди, шурупы, щипцы, пилу и молоток с красной деревянной ручкой. Все это она сложила на тумбочку у кровати Джуда, стараясь не разбудить его стуком инструментов.
Торопясь, словно боясь опоздать, она начала натягивать нитки через спальню, от одной стены до другой, от потолка к полу, при необходимости вдавливая гвозди в мебель, в пол, в рамы, в дверь, чтобы было обо что зацепить, прикрепить нить намертво. Бабочка пыталась вылететь из комнаты, но нитей было натянуто так много, что она цеплялась о них крыльями и падала на пол. Взлетала, натыкалась на препятствия и падала снова. Ей ничего не оставалось, как вернуться к мужчине. Пристроиться на его плече в третий раз небесное создание не рискнуло. Подушка в бледно-зеленой наволочке с вышитыми голубыми розами показалась ей более надежной. А, может быть, напомнила о луге и настоящих цветах?
Мари, удовлетворенно осмотрев комнату в паутине разноцветных нитей, спустилась в подвал и принесла оттуда большой моток медного провода. Осторожно пробираясь вдоль стен, где скопления нитей позволяло ей хоть как-то двигаться. Девушка протянула вдоль кровати Джуда провод в несколько рядов, вывела концы к розетке и погрузила их в отверстия после некоторого промедления, предварительно натянув на руки резиновые перчатки. Работа была проделана хорошо: нигде не закоротило.
Мари бросила свирепый взгляд на бабочку с дрожащими крыльями, на Джуда, неподвижно лежащего на кровати и ещё сильнее нахмурившего брови.
Ну вот и спиииите, голубкиииии. А я приду васссс навестить утречкоммм. Завтраааа.
Мари неслышно, на цыпочках вышла из спальни и подперла дверь снаружи массивным стулом. Она торопилась скорее перерезать телефонные провода в доме, чтобы бы никто не разбудил Джуда звонком. Ему нужен был отдых.